Марат. История одной души (СИ) - Страница 31

— Ты, возможно, никогда не имел шанса начать нормальную жизнь, — продолжал Сангаре. — Так вот он, перед тобой. Этой зарплаты хватит на комнату в сносном доме. Ты даже сможешь раз в год менять одежду и обувь. Если будет трудно, я помогу.

«Он знает, — подумал Марат, — знает про гранатовые косточки. Он издевается надо мной. Он хочет, чтобы я за белыми убирал мусор». Марат зашипел. Этот человек избивал его словами так, как когда-то Клавинго бил кулаком.

— Я полагаю, это следует понимать как отрицательный ответ, — по-французски сказал директор. Он мягко толкнул свое кресло. Оно сделало тихий оборот вокруг собственной оси и остановилось. Сангаре сел. Марат переступил с ноги на ногу, услышал, как обломки раздавленных часов выходят из-под его подошвы.

— Значит, перейдем к делу, — сказал Сангаре. Его лицо снова стало обычным, непроницаемым. Марат подумал, что сейчас директор откроет один из ящиков своего стола и достанет оттуда его письмо. «Это ты написал? — спросит он. — Это ты изнасиловал Лесли? Ты довел ее до самоубийства?»

— Ты брал в нашей библиотеке книги. Они тебе понравились? — спросил Сангаре.

Марат кивнул.

— Олауда Эквиано, — подтвердил он, и вдруг испугался, что сболтнул лишнего. Может, это часть хитрой ловушки? Ведь он брал эту книгу, чтобы расплатиться с Намон.

— Только он тебе понравился? — уточнил директор.

Его серые глаза оставались спокойны.

— Да, — Марату стало легче от того, что белый говорит как обычно.

— Почему?

— Мне было интересно, — Марат задумался, подбирая слова. — Я представлял, как страшно ему было.

Сангаре опустил взгляд.

— Ты отчислен, — сообщил он.

Марат издал неопределенный звук. Не то чтобы он удивился. Просто он не думал об этом и не ждал этого. Колледж незаметно стал частью его жизни.

— За прогулы, — уточнил Сангаре. — За неуспеваемость. За бессовестное игнорирование домашних заданий. За фактически заваленную зимнюю сессию. За постоянную неадекватную реакцию на слова и действия преподавателей и одноклассников.

Марат молчал.

— Уходи, — сказал директор. — Я больше не могу тебе помочь. Видит Бог, мне дорогого стоило оставлять тебя в школе вопреки желанию совета и инвесторов. Я сделал все, что мог.

Сангаре говорил сам с собой. Он снова изменился. Он уже не был ни директором, ни тем жестким насмешливым человеком, который напугал Марата пять минут назад. Усталое лицо показалось подростку жутким, как злые гри-гри старухи Намон. Он выскочил за дверь. Но голос учителя остался с ним, у него в голове. «Костюмчик-то не помогает, — шептал Сангаре. — Хочешь лимонаду? Вся твоя жизнь будет школой слабости и унижения».

Еще неделю Марат ждал, что его схватят. Ему мнилось, что Сангаре все узнал, обо всем догадался. Он представлял, что директор отдает его солдатам ООН, что его тащат между рядами студентов колледжа, которые кричат: «Насильник! Убийца! Обезьянка!»

Но ничего этого не произошло. Марат жил все так же. Только теперь у него было больше времени для женщин и опия.

* * *

Марата разбудила головная боль. Он не помнил свой сон, только смутно догадывался, что опять видел какой-то давний неприятный момент из своей жизни, момент, когда кто-то унижал и поучал его. Может, Роберт с его проклятой палкой?

Марат пошевелился и наткнулся рукой на что-то мокрое. К нему пришло старое воспоминание о столовой Макис: грязный мокрый стол, на котором он трахал черную официантку. Тогда он первый раз заработал деньги проституцией. С тех пор утекло четыре года.

Марат открыл глаза. Светлая комната. Белый потолок. На нем медленно кружится трехлопастной вентилятор. Дневной свет неяркими полосками проскальзывает между шторами-жалюзи. Воздух прохладный и несвежий. Постель мягкая, влажная и вонючая. Марат вспомнил, что находится в Президентском отеле. Он медленно приподнялся на локтях. Херувимчики на спинке ложа. На столе — два ведерка с растаявшим льдом. Шампанское выпито.

Марат перевел взгляд на женщин, с которыми спал. Он обнаружил, что ночью одну из них стошнило, и его рука лежит в остатках рыбного салата. Женщинам было за сорок. Их белая кожа пошла красными пятнами, а шея и грудь стали дряблыми. Они приехали из Канады, занимались автомобильным бизнесом и пытались снова ощутить себя молодыми. Он безошибочно вычислил их по беспокойной тоске в тусклых глазах, перехватил на автостоянке и, пока рука их охранника упиралась ему в грудь, сказал, что туристу в этом городе абсолютно нечем заняться. Старые сучки начали хихикать и переглядываться. Слабые отвратительные существа. Марат всегда выбирал таких женщин. Они приглушали свой стыд вином. Мужчина был для них чем-то священным и великим. Они с жалкой нервозностью ухаживали за ним. И до, и после секса в их ласках теплилась глупая надежда на счастье. Марат даже не утруждал себя тем, чтобы что-то для них делать. Он просто пил и подставлял им свой член. Все происходило само собой.

Теперь пришел их черед платить. Марат скосил глаза на дверь номера и присмотрелся к ней.

В дорогих апартаментах, таких, как этот, комната для охраны соединялась с комнатой-люкс общим предбанником. У охранников были свои удобства. Они сидели у себя, тихие и невидимые, но Марат знал, что однажды они показываются, когда ты этого не хочешь. И тогда они отбирают все, что тебе дал клиент.

Марат заметил, как сдвинулись тени в щели под дверью, и тихо опустился на подушку. Его рука осталась лежать в блевотине, но так было надо. Он слышал шаги. Едва различимый звук, с которым не совсем чистая подошва отлипает от паркета.